Содержание
Бывший проводник Ион, работавший в поезде Москва – Новый Уренгой, рассказал, отстают ли пассажиры от поезда, как обманывают в вагоне-ресторане и за что штрафуют проводников.
Только бывшие проводники, уже ушедшие со своей должности, могут рассказать правду о работе в поездах дальнего следования, решили создатели программы «Рассказ уволенного. Бывшие проводники поезда», вышедшей на канале «Премьер».
Я внимательно посмотрел видео, и рассказ одного из проводников меня настолько потряс, что я подготовил его краткую текстовую версию. Я очень хочу, чтобы проводники, которые точно есть среди читателей моего канала, рассказали бы, что из описанного имеет место быть в современных поездах, а что – выдумка. Напишите, пожалуйста, в комментариях.
«Вышел на станции за пивом и не вернулся»
Когда я пришел работать, нас должны были обучать три месяца. В итоге за неделю что-то нам «накидали» вкратце. Самое интересное началось, когда мы приступили к работе. Тогда пришло понимание, что было необходимо пройти все же полный курс.
Я думал, это работа проводником – это романтика: поезжу по России, посмотрю достопримечательности, на юге на море схожу. Но это вообще не так. Это реально адский труд.
Когда приезжали на конечную станцию, давалось три-четыре часа. За это время ни то что погулять по городу – там успеть бы в туалет сходить, перекусить что-нибудь да привести себя в порядок, чтобы как черт не выглядеть. На стоянке необходимо собрать все белье, помыть вагон, отчитаться за чайную продукцию, подготовить новое белье. За месяц работы дома бывал один, максимум два раза…
Пассажиры попадались разные. Попадались такие, что могли проводнице «леща» дать. Одному не понравилось, что проводница принесла чай не черный, а зеленый, и он на нее «наехал».
Мы, проводники, не ответственны за вещи пассажиров. Были случаи, когда заходил «левый» человек из чужого вагона, проскальзывал, обворовывал кого-то, быстро убегал, а потом все кричали на проводника: чего ты не уследил, украли… А я что, сторож что ли, должен охранять твой ноутбук?
Бывало, выходят люди на станции, ты им объясняешь, что стоянка 20 минут. Человек говорил: да-да, я все успею, мне только за сигаретами сбегать. Он побежал, а поезд уже отправляется, и он бежит с этими авоськами. Если в вагоне были родственники, они дергали стоп-кран, чтобы остановить поезд. Когда дергаешь стоп-кран, срабатывают колодки, весь поезд ходуном ходит. Люди со вторых полок падали.
Некоторые перроны – абсолютно как Черкизовский рынок были, там продавали все. Какие-то бабки продавали пюре с котлетами, я не знаю, где они его делали, при каких условиях санитарных, но людям кушать хотелось, потому что в ресторанах конячие цены – пюре с котлетой стоило 700-800 рублей. Там же водку продавали.
Был случай, мужик купил водку, выпил ее, ему стало плохо. Мы начали будить мужчину, но он никак не реагировал. Проводник-то не врач, не может сразу проверить, что с ним… Он пошел к начальнику поезда, пока начальник поезда пришел, вызвали «скорую», через три станции подъехала реанимация. «Скорая» подъехала, мужчину посмотрели, а он оказался уже не жилец. Но этого можно было не допустить, если бы в каждом поезде ехали медработники.
Было, что проверили номер поезда у севшего пассажира и смотрим – не наш. То есть мы посадили пассажира не своего поезда – мы ехали в сторону Нового Уренгоя, а ему надо было, наоборот, в сторону Москвы. Бывают технические станции, где мы пассажиров не запускаем и не выпускаем… Так вот, поезд остановился на технической станции, мы подумали, что это обычная пассажирская станция. И мы сказали мужчине: одевайся быстрее, мы тебя высадим, сядешь на другой поезд. Мужчина в шоке, ничего не понимает, быстро оделся, мы открываем дверь, он выходит, поезд трогается, я смотрю вокруг и понимаю, что там лес. Потом думали: дай бог, жив мужик остался.
У поезда есть хвостовой вагон. Был какой-то подвыпивший мужчина, он шел по поезду и думал, что этот вагон не последний. А проводник дверь не закрыл, он просто на ходу вылетел и не выжил в итоге.
«Вагон ресторан – отдельное государство»
Зимой, бывало, люди ходили в туалет, еще старый, не био, не нажимали на педаль как следует, и в трубе все их продукты жизнедеятельности оставались. В 30 градусов мороза это превращалось в ледышку. Если шел второй и уже нажимал педальку, туда вода попадала и намерзало еще больше. Проводники шли, выскребали это все. А потом, грубо говоря, чай раздавали.
Зимой проводник должен выйти на станции, взять лом, отчистить колодки. Надо успеть, даже если стоянка всего две минуты. Бывало 40 градусов мороза, проводник не успевал отчищать. Поезд едет, машинист, допустим, видит впереди, что на переезде застряла машина, начинает тормозить, и из-за того, что колодки не отчищены, они не примкнулись, путь торможения длиннее и, соответственно, машина сбивалась поездом.
Вагон-ресторан — это отдельное государство. Они там сами себе короли: что хотят, то и творят. Люди, что убирают туалеты, этими же руками и готовят. Пассажиры находили у себя в еде волосы и много чего еще.
В вагоне-ресторане работали те же проводницы. У них зарплата была от выручки, поэтому они пассажиров и спаивали, и на деньги обсчитывали. Хозяйки вагонов ресторанов – это такие с виду добрые, милодушные тетеньки, а как денег касалось, так сразу все соревновались, кто побольше схватит.
Люди ходили в вагон-ресторан, там бутылка водки 1000 рублей… Конечно, они подойдут к проводнику, спросят: у тебя есть дешевле? А у него есть дешевле. У проводника вообще все есть.
«Покупай чай-кофе и кури»
Официальная зарплата за месяц совокупно выходила 30 тысяч максимум. Но из этой зарплаты могли штрафов столько нарисовать, что ты вообще ничего не получал. Тот же самый стоп-кран. Если ты увидел, что его необходимо дернуть, какое-то происшествие случилось, ты его, может, и дернешь… И сам начальник поезда скажет тебе: ты молодец, ты правильно сделал. Но за то, что ты дернул стоп-кран, тебе нужно написать объяснительную обязательно, – почему ты это сделал. И там уже наверху сами решат, правильно ты сделал или нет. Принесли им десять случаев, например: ну ладно, пять простим, за пять – штраф, нам тоже нужно сделать план.
Нам выдавали на продажу кучу чая, который можно было бы полгода пить. Ты его не в состоянии продать за один рейс. И в конце рейса ты приходил к начальнику поезда отчитываться за эту чайную продукцию, и если ты все не продал, ты просто эти деньги отдавал, а чай, кофе, даже газеты забирал к себе домой. Начальники поезда не имеют права так делать, но как они объясняют, у них требуют сверху, они требуют с проводников.
Мы говорили пассажирам: покупай у нас чай-кофе, лотерейный билет или ту же самую газету, и кури, сколько тебе вздумается. Бывало, что человек купил лотерею, он курит, идут правоохранительные органы, говорят ему, что нельзя курить. Полицейские подходят к проводнику, говорят, там в красной кофте стоит курит – да ему можно, он заплатил. Ну и все, идут дальше. «Паковали» тех, кто курил втихаря.
«Матрешкин поезд»
Раньше был хороший заработок – это посадить «зайца» к себе. Он подходит и спрашивает – сколько возьмешь денег до Тюмени? Была такая такса – «одна станция – одна тысяча». Более – две тысячи. Бывало, что мы сажали в свое купе по 3-4 человека.
Много передавалось посылок с севера – рыба, икра. Вообще, это все, конечно, запрещено, никакие посылки брать нельзя, потому что непонятно, что там находится. Проводник же не может вскрыть посылку и посмотреть, что там. Понятно, что там можно оружие провести.
Вообще, должны проверять, что проводники не провозят какие-то посылки, «зайцев», не продают водку и т.д. И на каждой крупной станции, где стоянка от 30 минут, были проверяющие. Они должны были проходить по вагонам, но этого не делалось. Они просто подходили к начальнику поезда, начальник жал им руку, о чем-то они говорили и расходились.
Кроме того, проверять поезд должны перед тем, как отправлять его в рейс. Приходили пожарные, смотрели, «привет-привет, все есть», шли к начальнику поезда, чай пили, начальник поезда давал, сколько надо, и все уходили, а состав ехал в рейс. Поэтому потом так и получалось, что в рейсе то вагон заморозится, то снег в вагоне оказывался, то затормозить поезд не мог, уезжал дальше станции метров на пять.
Что касается других заработков… Познакомились парень с девушкой в вагоне. Подходят к проводнику и говорят: нам нужно уединиться. Ну, проводник знает, что есть свободное купе, он говорит – без проблем, 30 минут – 1000 рублей.
Поезд Москва – Новый Уренгой вообще называли «матрешкин поезд». Пассажиры считали, что проводницы – это их матрешки, которые должны обслуживать их направо и налево. И сами проводницы не гнушались. Им подзаработать денег лишним не будет. У меня коллега прям реально говорила, что ей предлагали 5000 рублей сами понимаете, за что. Они сами и спаивали пассажиров. Продавали им вино по 1000 рублей, которое 200 стоит. Ну он выпьет, она даст ему себя потрогать, потом еще бутылку принесет вторую, третью… И все довольны.
А когда пассажиры спрашивали у проводника книгу жалоб и предложений – было две этих книги разных. Одна для хороших отзывов, другая – для плохих. Проводник приносил, писали всё, а в конце рейса, конечно, показывали начальству хорошую книгу, то, что мы такие хорошие, у нас все отлично.